В канун дня влюбленных в камере Актюбинского следственного изолятора нашли тело Таланта Алиева. Ему было всего 29 лет.
Тело нашли сокамерники накануне отправки в колонию. Суд ему отмерил двадцать лет строгого режима, и он не смирился, предпочтя уйти сам. Можно ли считать это самоубийством? Все зависит от того, насколько глубоко вы в состоянии погрузится в эту историю. Не просто отметиться жалостью, сочувствием или возмущением мимоходом, а именно погрузится и понять, что сейчас Алиев жертва не только не совершенной карательно настроенной системы, которая провела следствие и осудила невинного, но и каждого, кто подумал, что Талант педофил, поддерживая посты сетевых попрошаек, работающих за лайки. Но самое главное, понять, что сегодня все добропорядочные мужчины, любящие своих женщин, не совершающие насилие, подвешены вместе с ним, в той самой камере, перед длительным путешествием в вечность.
Талант — это частный случай, очередная звездочка на крыле сетевых истребителей – таких организаций и объединений, как «Не молчи» и иже с ними, чье поле деятельности война с насилием. Важно подчеркнуть, что в Казахстане насилие есть и, судя по всему, его проявления обретают совершенно уродливые формы и педофилы, домашние тираны, сравниваются по опасности с общественниками, которые ни за что не отвечают. О Таланте Алиеве мы узнали благодаря развернутой пропагандистской компании, организованной в сети и быстро перетекшей в СМИ.
В марте пользователи аккуратно репостили историю, рассказанную со слов четырнадцатилетней школьницы. Утверждали, что ее изнасиловал отчим, причем не единожды. Девочка «пожаловалась» своему другу в соцсети, и история быстро дошла до полиции. В те дни готовились поправки об ужесточении наказания за любые возможные сексуальные контакты с несовершеннолетними и не только. Казахстан захватили тренды, формирующие атмосферу мускулинной токсичности, в которой мужчины – безоговорочный источник опасности для женщин. В США, в России, в Европе прокатились дела о домогательствах, агрессивный феминизм побеждал по всем фронтам.
Казахстанские полицейские, прокуроры и судьи подвергались жесточайшей критике – за оправдательные приговоры, за нежелание расследовать дела, связанные с насилием, за укрывательство. Параллельно шел процесс тотального ужесточения законодательства в данной плоскости межличностных отношений. Так что, мужчина, попавший из дома в камеру с первых минут, хоть и отрицал факт изнасилования своей падчерицы, но был обречен на приговор.
С будущей женой Талант познакомился в 2018 году, практически сразу и с ее детьми – двумя дочерьми от первого брака. Они съехались, в январе у пары родилась совместная дочь. Как говорит «пострадавшая» у них сложились непростые отношения. Отчим был к ней строг, а все внимание и забота уделялось младенцу. Первый шаг к трагедии был сделан, когда Талант Алиев застал падчерицу с ее парнем дома и скрыл это от супруги. Девочка умоляла не рассказывать о случившимся матери, боясь наказания, судя по всему было за что, но обида на отчима осталась, ведь ее возлюбленного выгнали из дома. Так и родилась история об изнасиловании. Как способ проучить взрослого человека. Вполне возможно, что подспудно девочка ненавидела отчима, а тот и не пытался выстраивать отношений, сосредоточившись на собственном ребенке. Девочке не хватало внимания, и она его нашла, в поддержке социальных сетей, а когда поняла, что натворила, решила отказаться от своих обвинений, но все это время и представить на могла, что поменялось не только отношение к вопросу, но законы. Хотя в 14 лет вряд ли она имела представление, что такое уголовный кодекс. Она полагала, что после ее признания о том, что насилия не было, отчима немедленно освободят, и он испуганный и обязанный, не будет ей мешать ей строить линую жизнь.
Не отпустили. Женщине, которая не поверила дочери, угрожали, что лишат родительских прав, когда он грудью встала за отца одного из своих детей. Не учли ни две экспертизы, которые говорили, что девственность у девочки не нарушена и признаков насилия нет. Отвергли показания психолога, ценившая рассказ девочки об изнасиловании, как заученный, а вот ее признание о том, что оболгала мужчину, вполне себе правдоподобным. Девочка писала, главе государства, и даже собиралась сама ехать в столицу и все объяснить президенту. И ни то ее не услышали, ни то уже не было дела до ее истории, но суд посчитал, что «девочка отказалась от своих слов из жалости и под влиянием своей матери» и отправил мужчину по сути на смерть. Но психологически вынести несправедливость, как это бывает приключенческих романах, типа «Узник замка Иф», может один из миллионов людей.
Сложно представить, как сложатся отношения матери и дочери после того, родная дочь, по сути, публично истребила ее семейное счастье. Каково будет женщине заботиться, выдавать замуж, нянчить внуков дочери, превратившей ее жизнь в ад? Как будет поднимать одна троих, ведь мужчина, ставший частью семьи, стал опорой, который помогал растить детей и от первого брака. Как девушка будет смотреть в глаза младшей сестренке, ведь у нее нет больше отца. Понятно, что всем, кто влез в семью своими грязными руками, кто мешал следствию требованием расправы, для кого важно было высказать свое возмущение, сейчас не до этого. У них мысли не возникает, что они стали причиной расправы. В лучшем случае скажут, как Глеб Жеглов про Груздева, что тому нужно было вовремя со своими женщинами разбираться и невиновных не бывает. Не дрогнет сердце и активистов, свои лайки они с этого дела давно сняли. Их образ борцов против насилия не так просто дезавуировать. У сети короткая память и полное отсутствие критического мышления. Но «кровь на руках» не только у девочки, и всем, кто поддержал травлю Таланта Алиева, не разобравшись в деле, и им с этим жить.
Естественно, что этот случай не единственный. Коллеги-журналисты описывают десятки подобных историй. Там же, в Актобе, по противоречивым доказательствам суд отправил в колонию 22-летнего студента, вожатого детского лагеря. Якобы он совершил развратные действия в отношении четверых малолетних детей. Руководство лагеря заявило, что дети просто отомстили вожатому за то, то он был строг, а сам вожатый с самого начала утверждал, что дети оболгали его из-за того не разрешили детям оставаться допоздна на дискотеке. По мнению же суда, малолетние не могли оклеветать невиновного человека, хотя психолог проводившая экспертизу, утверждала, что дети могли солгать. Родители потерпевших в ходе следствия написали заявления о прекращении уголовного дела. Однако суд дал вожатому 10 лет.
К сожалению, эта тенденция обвинительного уклона любого расследования связанного с насилием, проблема не только Казахстана. Вот история из России. И все те же условия – невероятное давление общественников, специализирующихся на насилии и социальных сетей, требующих немедленной «казни» виновного. Осенью 2018 года две несовершеннолетние девушки из Москвы обвинили 59-летнего Сергея Жалобу в домогательствах. По их словам, мужчина зашел за ними в подъезд, показал им свои половые органы и убежал. Кроме слов девушек никаких доказательств представлено не было, но история попала в социальные сети и вызвала бурю эмоций и «праведного гнева». Правда, спустя некоторое время одна из девочек призналась, что оговорила мужчину. Ее мать, Ирина Толмасова, попробовала остановить следствие. Она написала заявления в суд и в прокуратуру, где попросила еще раз допросить свою дочь и пересмотреть обвинение Сергея, но было уже поздно. Машина набрала ход. Отчаявшись, женщина записала видеообращение к президенту Путину, где попросила правосудия, а 23 октября, Кузьминский суд Москвы приговорил 61-летнего Сергея Жалобу к 13 годам строгого режима. Его признали виновным по статье о насильственных действиях сексуального характера в отношении лиц, не достигших четырнадцатилетнего возраста. По сути, девушки убили мужчину, потому что он либо не доживет до конца срока, либо выйдет уже глубоким, больным старцем.
Повторюсь, таких историй множество. «На донышке» у Шурыгиной потенциально любой мужчина. Казахстан, как и большинство стран мира, попал в капкан новой реальности. В ней нет правил, законов, здесь квинтэссенция всех первобытных страхов, помноженная на безнаказанность и безответственность суждений. Власти, в которой в основном взрослые люди, плохо знакомые с современными технологиями, в которых легко смешивается жизнь реальная и виртуальная, с отсутствием необходимой в таких случаях тефлоновостью, устойчивости к неконтролируемому эмоциональному поведению пользователей социальных сетей, отказываются от здравого смысла в угоду мнимого спокойствия. И чем больше они боятся хайпа, тем легче попадают под влияние сетевых батыров — борцов с насилием, квир-активистов, фем-фанатиков и экопсихопатов. Страх перед буллингом, хайпом, репостами и лайками, насмешками, стимулирует базовое чувство самосохранения, сформированное еще в детстве, словно угроза реальна, а проактивные попытки реагировать, «слышать» социальные сети, приводят к поспешным выводам и «показательным казням». От источника раздражения проще избавится, присоединится к мнимому большинству, дать жертву требующим крови социальным сетям, чем разбираться и объяснять безликой армии, жаждущей зрелищ и уже со сформированным преставлением о событии или явлении, альтернативную реальность.
На заре новой цифровой эры, когда сетевое пространство только зарождалось, и разгорались первые скандалы от слитых в сеть документов, фотографий или записанных разговоров, одним из способов противодействия и управления массами, были армии ботов. Дорогое удовольствие, но быстро утратившее преимущество перед реальными сторонниками, слепо следующими за своими сетевыми мессиями, и да, они не несут в себе функцию сохранения государственности, а скорее наоборот. При этом они более погружены в тему, склонны к маниакальной форме поведения, заражены идеей и с мозаичным критическим мышлением. Здесь нужно оговориться, что убеждения не формируются на пустом месте, насилие, коррупция, несправедливость есть в любом обществе и общество внимательно следит за тем, как государство реагирует на эти вызовы. Чем больше несправедливости, тем быстрее начинает работать презумпция виновности.
Лучше всего описал механизмы того, как работают теперь социальные сети российский режиссер Константин Богомолов в своем манифесте «Похищение Европы 2.0». В нем он говорит о ценностях, что теперь нам навязывают и о механизмах, как это происходит, поэтому позволю себе его процитировать. «Идеальным инструментом этой новой репрессивной машины стали социальные сети. Ее условными сотрудниками — все «добропорядочные» и «сетево» активные граждане. Они не носят форму, у них нет дубинок и шокеров, но у них есть гаджеты, обывательская жажда власти и потаенная страсть к насилию, а также стадный инстинкт. У них нет юридических прав, но они берут себе моральное право». И действительно, кто рассуждает о насилии? Кто заботится о здоровье нации и ее безопасности? Кто начинает сетевую травлю и давление на следствие, прокурором, суд? Поищите историю Дины Тансари, которая взяла на себя моральное право бороться с насилием лишь потому, что сама ему подверглась. Какова цель? Почитайте риторику ее близких сторонников. Все их стремления — добежать до власти, до денег, чтобы распоряжаться судьбами людей. Они сжигают все на своем пути, судьбы людей в первую очередь, словно насилуя и без того нездоровое общество.
Кого они призывают на помощь? Безликих пользователей социальных сетей, зачастую сами содержат армии ботов, так сказать для затравки. «Сети дали этим новым насильникам анонимность, бесконтактность и — как следствие — безнаказанность. Виртуальная толпа, виртуальное линчевание, виртуальная травля, виртуальное насилие и реальная психическая и общественная изоляция тех, кто идет не в строю. Они — эти сетевые стукачи и вертухаи — умело играют на вечном страхе человека остаться одному против всех». Быть в толпе возмущенных, так удобно. Шагать в ногу с такими же как ты, чувствовать плечо, быть поддержанным. Новые возможности стимулируют к созданию новой реальности Новый рейха, этического, со своей идеологией — «новой этикой», в которой «Нацики» сменились столь же агрессивным и так же жаждущим тотального переформатирования мира микстом квир-активистов, фем-фанатиков и экопсихопатов».
Бороться с насилием нужно. При этом нужно учитывать, что ужесточение наказания в нестабильных, коррупционных системах, с низким уровнем подготовки силовиков, экспертов, приводит к катастрофическим последствиям. Невинные попадают в тюрьмы, полностью нивелируя эффект от предпринятых мер. Если в государстве нет цели дать правосудия, если оправдательный приговор может означать обвинительный по отношению к следователям, прокурорам, то ждать справедливости, объективности, и как следствие снижения уровня преступности бессмысленно. Страна будет продолжать насиловать невиновных. А ведь если из ста справедливых приговоров есть один не справедливый, то смысл всех изменений и ужесточений просто теряется, а таких решений куда больше в Казахстане, чем одно.
Денис Кривошеев